Все-таки тяжело мне даются игры
Всю неделю приходила, заваливалась спать и все равно не высыпалась.
Сейчас считаю часы до окончания рабочего дня.
Радует только отпуск через неделю.

На Веселой Англии играла монахиню Урсулу, приставленную к молодой баронессе, дабы наставлять ее в вере.
За баронессу монахиня была спокойна, а вот племянник Робин заставил поволноваться.

Собственно, всю игру монахиня довольно бессистемно бегала между несколькими локациями, и я сейчас даже не могу восстановить в последовательном порядке, где и когда она была, такое ощущение, что события развивались параллельно в несколько потоков.

Вот, например, пасека. Время возле нее медленное и тягучее, как мед. Пчелки жужжат, брюква растет, растение-медонос шелестит извилистыми листьями. Старая пасечница опять говорит, что ей некому исповедаться, а до Йорка идти далеко, а крестьяне угощают удивительно вкусной похлебкой.

А вот замок Гранвью, огромный, почти пустой и, по слухам, чуть ли не проданный за долги беспутным бароном. Сейчас в нем тихо и время как будто остановилось, но скоро он наполнится людьми. Уже следующей осенью у хозяев родится наследник, приедет воспитанница с камеристкой, будут заходить крестьяне и сборщик налогов, мимо стен пройдет страшный медведь. Пока все тихо, барон восседает в обеденном зале и морщится с похмелья, его жена командует поварами на кухне - ах, какие кушанья там готовятся, какой цимес... вот только свинину баронесса не любит до сих пор. Так к ней и не привыкла.

А вот город Йорк, и время в нем циклично. Каждую осень собирается ярмарка, по праздникам народ тянется в церковь, а бывает что город совсем закрывают, и стражник даже за деньги не пускает за ворота. Но для Урсулы это не помеха. Она знает все лесные тропы, и все прорехи в городской стене тоже знает. Ведь до того, как стать сестрой Урсулой, она была девочкой Пегги из деревни Локсли.

Под предлогом сбора трав можно долго бродить по лесу, ни разу еще баронесса не заподозрила неладное. Даже после страшной королевской охоты, когда с одной стороны бежали потревоженные звери, а с другой вышли разбойники и придворные, такие надменные и высокомерные, превратились в горстку людей, обороняющихся против самого леса. Урсула после этого, не прячась, подошла к дверям городской тюрьмы, где оказался Робин и отдала ему платок с головы, чтобы он перевязал свои раны.

Из леса все выглядит по-другому. Норманнам кажется, что города велики, а замки неприступны, но это маленькие участки земли в огромном лесу. Пусть заблуждаются. Правда, для некоторых это заканчивается плохо - барон так и не вернулся из леса, и баронесса осталась одна, с наследником и долгами. Зато их воспитанница, Матильда Фицуолтер, как будто здесь родилась. Ничего не боится, умеет стрелять из лука, разъезжает по окрестностям на своем благородном коне. И камеристка от нее не отстает. Хотя с ней все понятно, Кристина - дочь лесничего.

Некоторое время держалось хрупкое равновесие. Баронесса то ругалась со сборщиком налогов, то была занята прочими невеселыми делами, Урсула то пропадала в лесу, то смотрела и слушала, что происходит в городе, однако, ничто не продолжается вечно. Баронесса решает собрать армию, чтобы навести порядок в лесу и отомстить за покойного мужа, и находит в городе рыцарей, недавно вернувшихся из крестового похода. Урсула бежит в лес, по знакомым тропинкам, чтобы предупредить, но видит пустую стоянку и голоса вдалеке. Они сами пошли к дворцу. Договариваются.

Теперь за Робина можно не беспокоиться, он прощен и со всей компанией гуляет в кабаке, но баронесса не может остановиться, хочет всех отравить и подговаривает Урсулу. Неумело пряча под рясой мешок с беленой, Урсула подходит к собравшимся. Она знает, что никого травить не будет и уже не вернется в замок и только на секунду останавливается перед тем, как решить, что будет свидетельствовать против баронессы в суде. Матильда обвиняет ее же в присвоении своих земель. Король милостливо отправляет преступницу под домашний арест до выяснения обстоятельств с пропавшими письмами из поместья Матильды, а Урсула рада, что все так мирно разрешилось, несмотря на злодейство баронесса вызывает уважение.

Закончилось все свадьбами. Отец Тук обвенчал три пары, и для каждой нашел особенные слова.

На этом можно поставить точку. Никто не скажет, что будет завтра, но сейчас все они счастливы, поют песни и передают чашу по кругу.

Иногда я буду мысленно туда возвращаться. К скамейке из бревна, на которой вырезано "Кристина" рядом со столбиком, на котором имя Урсулы.

За это я попаду в ад и там тоже продолжу так делать. (с)

Зашла на афишу, посмотреть, где еще идет стартрек. Выдают список каких-то незнакомых кинотеатров. Открываю два, начинаю смотреть схему проезда - какая-то она странная, улицы незнакомые.

После энного клика по карте до меня доходит, что добрая афиша мне подсунула один кинотеатр в Краснодаре, а другой... правильно, в Анапе.
Хорошо еще афиша не за 20-е годы.

Общие впечатления, фон, который запомнился - запах духов, хорошая музыка и красивая реклама.

У нас многие говорят, что не любят никаких запахов, особенно в тесном помещении. Я тоже думала, что не люблю, но в Париже поймала себя на том, что после толпы, идущей из поезда метро, чувствую запах, и этот запах приятный. Такой нежный и не очень явный шлейф. Значит, дело в духах, а не в чувствительности.

Рекламу, я не особенно замечала, так, порадовалась пару раз, как хорошо ресторанные вывески вписываются в общую картину улицы, но когда вернулась уродские разноцветные вывески какое-то время били по мозгам. Я начала понимать Тему Лебедева, который уже лет двадцать матерится на блядские шрифты и уебищную типографику. Непрофессионалу видно только по контрасту.

Музыка тоже меня поразила. В Париже много музыкантов, и в метро, и на площадях. И хоть бы один играл плохо. И если с духами и рекламой у нас еще долго не будет хорошо - ну, просто по уровню жизни, и это понятно, музыка наводит на грустные мысли. Уровень наших уличных музыкантов исключительно на нашей совести - не подавали бы из жалости хриплым алкашам с гитарами, и звуковой фон получше бы стал.

Ну, и по мелочи. Очень продумано озеленение. Каждый цветочек вписывается в общую атмосферу. Пробок нет, вернее - только на подъездах и то не как в Москве. Улицы полупустые все время, ездят, в основном такси. Как я понимаю, центр закрыт для движения, въезд платный. В метро даже в час пик на некоторых линиях полупусто, но даже там, где толпа, ничего похожего на Москву - в полдевятого в рабочий день примерно как у нас в выходной. Сидячие места заняты, но пройти можно спокойно.

Вагоны, кстати, неудобные - сиденья расположены по два мордами друг к другу, расстояния маленькие, коленки пристраивают в разные стороны. Зато если сесть в первый вагон, через стекло можно видеть тоннель впереди. Это бывает прикольным, потому что часть метро наземная. Я даже подумала сначала, что вагон автоматический, но водитель все-таки есть, сидит в кабине сбоку.

А люди очень красивые. И мужчины и женщины. Много высоких и длинноногих, я со своим 48-м размером чувствовала себя гномкой в стране эльфов. У многих мужчин явно уложенные прически, прослеживается интересная манера носить пиджаки. Наш мужчина надевает пиджак в основном с костюмом и по тяжелой производственно-дресскодовой необходимости. Во Франции (и, по-моему, в Европе вообще - про другие страны читала) очень интересно комбинируют официальную одежду с неофициальной, встречаются индивиды с панковским гребнем на голове, в башмаках на платформе, но в пиджаках. Это не удивительно, в большом городе кого не встретишь. Удивительно, что они не выглядят как клоуны.

Почти все женщины носят шарфики, шарфы и шарфищи и завязывают их на шее хитрым объемным узлом. День эдак на третий я поняла, как большинство завязывают, но парижанка из меня не получилась - вместо воздушного облачка на шее все время затягивалась петля.

Я очень старалась не фотографировать. Ну просто била себя по рукам - сколько можно, профессиональных фот этих мест сколько угодно уже, я лучше не сниму, но все равно не всегда удерживалась. Теперь вот разгребаю.

Фото отсюда: picasaweb.google.com/drovninov/1924#
С этой кривой ухмылочкой я проходила большую часть игры, с трудом удерживаясь, чтобы не съезжать на интонации Масяни. "Маняша, хи-хи-хи".

Отчет с игры по 24 годуРупь двадцать пять.

Маняша проводит ревизию - выгребла изо всех кошельков и карманов копейки и щурится близоруко, финансы подсчитывает. Рубль на еду, два на мыло, еще за починку двери сломанной, да еще заявку на электричество надо бы написать - и тоже ведь наверняка не бесплатно. Это если на их окраину провода тянуть согласятся.

Хотя чего там... считай не считай, все одно вместо двух целковых на мыло рупь двадцать пять выходит и хоть ты тресни.

Скрипнула дверь и в комнате появилась Аннушка. Веселая, аж светится вся. Говорит, Маняша, раскочегаривай примус - из Анапы к нам гости приехали. Ну вот и славно, а то совсем заскучали.

И правда, гости хороши - веселые, в костюмах с иголочки и явно при деньгах. Маняша-то только обрадовалась, что гостей трое, как и девушек, да оказалось, что с ними дама своя приехала и сегодня Маняше с кавалером не подфартило. Ну, хоть поужинать с ними бесплатно.

По полтинничку.

Кавалеры опрокинули по рюмочке и собрались в ресторан. Прошли темной улицей мимо кривых домишек, зашли в кабак, а там уж собрались все лица знакомые - и управдом их, и соседи, и девушки из кабаре на сцене танцуют. А управдом-то как разошелся - цыганочку пляшет, вокруг него девушки в блестящих платьях так и вьются. Эх... достать бы такой матетьялец, не пришлось бы по кабакам таскаться, и не таких платьев пошила бы и продала.

Меж тем, на столе появились картишки, пошла игра. Ставят пока по полтинничку, и Маняша все проигрывает. Все уже смеются, что повезет ей в любви, да какое там, на каждого посетителя мужеского пола по две кабарешные девицы, да на конкуренток глазищами так и зыркают, чужих не любят. Маняша тоже смеется, да вида не показывает, что полтинничков уж немного осталось.

Один раз повезло - удалось отыграть денег, чтобы спокойно прожить несколько дней. Ну и домой пора, пусть их играют дальше. Хорошо, что брат Алексей пошел с ними, и теперь как раз домой проводит. Одной-то страшно.

Вечером занялась репетициями - на днях к ним, услышав музыку, зашел зав. клубом товарищ Пожаров, пригласил на конкурс. Только что мы петь будем - не мурку же с бубличками. Вот и подбирает Маняша мелодию попроще и поприличнее. "Шел отряд по бе-е-регу, шел издалека..."

Из соседних окон тоже песни доносятся, так хорошо поют под гитару. Там живут два брата, доктора из больницы. Один из них работал еще с Маняшиным отцом, пока того в ОГПУ не забрали. Пытался его защищать, но какое там... и хочется сейчас к ним заглянуть, и невозможно переступить порог. Пока родители были живы, они часто так собирались, пели, говорили о политике. Родители надеялись на лучшую жизнь для всех, кто же знал, что все так обернется.

Недавно Маняша с подругами заглянули в открытую больничную дверь, стали читать плакаты в коридоре, а один из докторов на них прикрикнул, проходя мимо. Что вам, девушки, говорит, здесь надо. Не поздоровался, да и не узнал, похоже. И то верно, за несколько лет Маняша так изменилась, что сама теперь не верит в свое прошлое. Брат тоже стал другим - совсем замкнулся, с работы не вылезает. Ну, он хотя бы там свое место нашел.

Два рубля и мыло.

Наутро - новые заботы, магазин при заводе закрылся, и в Анапе, говорят, дефицит и товаров нет. Постояли у двери, переписали номера, и разошлись кто куда. Хотели в клуб пойти на конкурс, только стало не до конкурса. Первый звоночек был с утра, когда их с Оленькой среди бела дня ни за что забрали в милицию и долго расспрашивали, почему документов нет. Да у половины города нет документов, а прицепились почему-то к ним. Потом из кабаре явились с ультиматумом, чтобы на их территории не работали и им часть прибыли отдали. Потом инспектор приходил, переписывал всех швейных работниц, пришлось ему за продление патента пять с половиной рублей отдать, хорошо еще брат помог с деньгами.

А когда решила зайти домой перед конкурсом, увидела пламя в окне. Закричала "Пожар!", вбежала с ведром воды и столкнулась с Ленчиком, парнем из ресторана. В одной руке занавеска, в другой спичка горящая. Заорала "Ах ты поджигатель", а он на нее с ножом пошел. Так и убил бы, если бы сосед-почтальон не вмешался. А милиция даже арестовывать его не стала. Говорят, разберемся. Знаем мы, как они разбираются.

У все еще закрытого магазина увидела Баранова, одного из давешних гостей. Пошли в милицию вместе. С ним не страшно. Грудь колесом, военная форма, и все нужные документы есть. Только милиционер, завидев его, почему-то скривился и говорит "Узнал я тебя", и пистолет на него направил. Маняша опять бежать.

А у магазина уже толпа. Петицию подписывают в горком, митинговать собираются. Так и пошли всей толпой, а за ними Маняша с гармонью. "А я немытая, тряпьем укрытая... " и толпа скандирует "Мы-ла, мы-ла!". В горкоме зашевелились, начали выдавать по очереди. Только очередь получилась грустная. С последней переписи кого убили, кто сидит.

Отоварились, и в Анапу. Больше здесь делать нечего.

Билет на поезд и за чай пятачок.

В Анапе совсем не как в Краснодаре. Тихо, лениво, белье на веревках висит. Не время было анапские красоты разглядывать, заперлись в фотоателье Баранова, решают, что делать. Говорят, пароход за границу будет, только уехать на нем без визы нельзя. В итоге удалось договориться с капитаном, что их подберут на старой пристани и уедут они в Америку.

Из Краснодара пришла невеселая весть - Баранова убили. Но не только его - и начальника милиции, и Ленчика, да и женщина из кабаре, которая им угрожала, говорят от морфия померла.

Пока искали пристань - чуть не опаздали, да капитан еще не захотел брать за проезд братов червонец. Устаревший говорит, не того года издания. Хорошо, не продала золотые сережки, которые от матери остались, за них поехала.

Червонец

Вот так и оказалась Маняша в Америке. С гармонью, кружевным передничком из прогоревшего во всех смыслах ателье и негодным червонцем устаревшего образца.

Уф. Вернулась недавно, в тырнетах пробегом, собираюсь на игру.
Париж прекрасен, правда, слишком похож на огромную декорацию какого-то фильма.
А дорога по пробкам из аэропорта заняла больше времени, чем, собственно, перелет.

Неделя во Франции, потом игра.
Поспамлю-ка я видеоклипами.
Это явно не 20-е, даже не стилизация, но все равно крутится в голове перед игрой. Оно такое... романтичное и немножечко декадентское.


Но будьте бдительны, товарищи! ОГПУ не дремлет:

Не знаю, кто эти люди и причем здесь 2015 год, нашлось поиском, но чем-то зацепило.

А эта песня привязалась и не отвязывается. Пусть и к вам привяжется тоже!

Есть ли смысл везти в Европу наличные в еврах, кроме как на мелкие расходы?
С одной стороны, несколько лет назад уже везде были терминалы, читающие карточки. Даже у продавцов сувениров. С другой стороны - как-то стремно, вдруг ее где-нибудь два раза прокатают, или причинят еще какой-нибудь финансовый ущерб.